Ознакомительная версия.
Прочие старьевщики тоже спешиваются и окружают нас. Их циклопы, раскачиваясь, бредут сзади. Мы огибаем резервуары, обходя один отстойник за другим, пока привычное пиканье в ушах не заставляет меня резко остановиться.
Через визор я замечаю множество голубых, желтых, зеленых и красных тепловых сигналов. Их сотни… тысячи… просто не счесть. Он устилают весь горизонт за отстойниками. Прочие старьевщики тоже останавливаются.
Эллис поворачивается к Бель.
– Сектор 17?
Та кивает.
Тогда он громко говорит остальным:
– Мы близки к цели. И останемся здесь на отдых.
Поедим. Выспимся.
Потом сверяется со сканером:
– Время старта – 06:00.
Мы разбиваем лагерь в тени нескольких огромных резервуаров, укрывающих нас от светящегося горизонта. Спальные коконы расправляются с обычным щелчком. Рюкзаки открываются, и из них извлекается еда.
Сначала едят циклопы. Они поглощают огромные пригоршни чего-то, похожего на мох цвета ржавчины, приготовленный из маленьких кубиков, растворенных в нагретой воде. Удостоверившись, что Зейб сыт, Эллис ставит горшок с каким-то варевом нагреваться на свою плитку. Потом протягивает мне пакетик, завернутый в промасленную бумагу, и говорит, чтобы я это разогрел.
Внутри оказывается нечто рыхлое, что я поджариваю на раскаленном пруте, который тоже дает мне Эллис.
Мы сидим на земле и едим прямо из котла, используя хрустящие хлебцы как ложки. Я даю попробовать Калифу. Он тоже охотно лакомится, потом заползает ко мне на бедро и складывает лапки. Эллис разливает по кружкам горячий напой и протягивает мне одну.
– Так что тебе известно о Секторе 17? – спрашивает он.
– Ничего, – отвечаю я и пожимаю плечами. – Мы не отходили далеко от Капсулы и держались внутри трубчатого леса в Квадранте 4. Наш лидер, Бронкс, полагал, что так безопаснее.
– Так теперь и впрямь безопаснее, – кивает Эллис. – Маленькие группки людей прячутся от зоидов повсюду, где, как им кажется, те не смогут до них дотянуться. Наверху, в структурах наружной оболочки. Или внизу, в вентиляционных системах. Там, где оборудование проржавело и пришло в запустение. Но в Секторе 17 все по-другому.
Он погружает в варево еще один кусочек хлеба. Ждет, пока тот пропитается бульоном, и отправляет в рот. Жует, глотает. Вытирает рот рукавом, затем смотрит вдаль.
– Ходили мы сюда однажды, – продолжает он задумчиво. – Давно это было… В том рейде погиб муж Джейды. Его убили зоиды. И еще многих…
Он переводит взгляд на Бель, которая стоит чуть в стороне, прислонив одну ладонь щитком к глазам, и вглядывается в горизонт. Если она и слышит слова Эллиса, то не подает виду.
– Точка Опоры – крупнейшее оставшееся поселение. Во всяком случае, насколько нам известно. С тех пор как наша Полумертвая лишилась дара речи, мы потеряли связь с остальными. Когда мы отправились в Сектор 17, нас было 600. Сейчас нас 443. Рождаются дети – но явно недостаточно, чтобы восполнить потери…
– Но несмотря на это, вы снова отправились в Сектор 17, – вмешивается Бель. – Чтобы помочь Йорку спасти его товарищей.
Она поворачивается и в упор смотрит на Эллиса. На лице у нее крайнее изумление.
– Почему?
– Потому что они люди, как мы, – отвечает тот. – Люди из плоти и крови. У них есть мозги, которые хранят воспоминания, и сердца, что бьются и испытывают чувства: любовь, надежду, решимость. Зоидам этого не понять.
Бель отворачивается и отходит, но я успеваю заметить слезы у нее в глазах. Эллис тоже их замечает – и обескуражен не меньше Джейды на выходе из Точки Опоры.
Затем он делает большой глоток напоя.
– Этот Дейл – похоже, самый искусный кибертехник во всей Биосфере. Я только не понимаю, как он позволил тебе уйти с его лучшим изделием.
– Ты говорил, что можешь рассказать о Секторе 17, – напоминаю я, чтобы сменить тему.
– Точно, говорил, – кивает Эллис. Потом почесывает бороду и продолжает: – Во Времена Запуска Сектор 17 был главным инженерным Центром управления. Все роботы, которые строили и поддерживали Биосферу в рабочем состоянии, чинились и обслуживались именно здесь. Здесь они получали программы, тут их обучали и проверяли и сюда же вызывали для обновления. Пять веков люди-инженеры Сектора 17 командовали целой армией роботов… Пока все не пошло наперекосяк.
Он опускает опустевшую чашку.
– Когда началось восстание, роботы первым делом напустились именно на инженеров. Они изгнали людей из Сектора 17 и начали модифицироваться самостоятельно. Так они стали зоидами и принялись уничтожать нас. Всякий раз, как мы находим способ нанести ответный удар, они перестраиваются и становятся еще сильнее. То, что я сказал твоему зоиду – это правда, Йорк: мы действительно пришли сюда, чтобы спасти твоих товарищей. Но есть и еще кое-что.
Он хмурится, его темные глаза становятся еще темнее.
– В тот раз, когда мы приходили в Сектор 17, перед нами стояла задача собрать последние зоидные обновления. Мы потеряли отличных старьевщиков, но ушли с технологиями, которые с тех пор защищают Точку Опоры лучше, чем когда бы то ни было. Но это не может длиться вечно. Твоих товарищей держат в плену не просто так, Йорк… Джейда подозревает, что зоиды используют их для каких-то разработок, чтобы повысить свою боевую мощь. Но что бы они там ни задумали, мы пришли, чтобы остановить это.
Поднявшись, он идет к своему кокону.
– И вернуться обратно, – добавляю я, тоже, по его примеру, идя к своему кокону.
– Если повезет, – добавляет он мрачно. И задергивает полог.
Калиф будит меня, лизнув в щеку. Я открываю глаза и вижу его остренькую мордочку.
– Что, уже пора?
Честно говоря, даже хорошо, что меня разбудили. Мне снилось, что я внутри Сектора 17, в том самом месте, которое я видел в ролике, скачанном из памяти раскуроченного мною зоида. Огромное здание. Серебристо-красноватые линии силового поля очерчивают ограниченное пространство, в которое я помещен. Лина, Дек и Бронкс тоже здесь. Ко мне приближается зоид со странным оружием в клешне-зажиме. Оружие обросло белым мехом, у него восемь глаз и челюсти, полные визистеклянных клыков…
Я бросаю взгляд на сканер. Скоро шесть. Тогда я сажусь в постели и выползаю из кокона.
Эллис все еще спит, похрапывая. Но многие старьевщики из Точки Опоры уже на ногах. Циклопы тоже готовы выступать. Бель стоит точно в том же положении, в котором я ее оставил.
Ознакомительная версия.
